Тайна железной маски

1

ТАЙНА «ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКИ»

НИКОЛАЙ КАСТРИКИН

Начать с того, что она была не железной, а из чёрного бархата, и скрывала не личность, а лицо, которое хорошо знали даже в отдалённых уголках Франции… Превращение бархатной маски в железную – очень характерный для этой истории штрих. Ничто так не помешало вот уже на протяжении 330 лет раскрытию тайны, как её драматизация и романтизация, отражённые в целой библиотеке книг и нескольких известных кинофильмах, в которых воображение обгоняет факты вместо того, чтобы медленно, но верно идти за ними, сначала тщательно проверив на добротность.

Дело в том, что с точки зрения детектива, самое главное, что нужно сделать, чтобы “взять след” – это отделить “зерна от плевел”, отсеять засоряющие внимание, допускающие многозначное истолкование факты от однозначных, кричащих, судьбоносных фактов с большой буквы. А они таковы.

26 июля 1669 года король Франции Людовик XIV подписал тайный указ об аресте и заточении без суда и следствия Эсташа Доже, о котором военный министр писал Сен-Мару, губернатору и коменданту государственной тюрьмы в Пинероле, что этот задержанный вблизи Дюнкерка «несчастный - всего лишь слуга. Чрезвычайно важно – писал далее министр, - чтобы он не имел возможности передать письменно или любым другим способом ни одной живой душе то, что ему известно. Я сообщаю Вам об этом заранее, дабы Вы могли подготовить ему надёжное помещение, под окнами которого никто бы не проходил мимо и которое имело бы запирающиеся двойные двери, чтобы Ваши часовые, стоящие за ними, были лишены возможности услышать, что он (заключённый) говорит. Вы должны лично доставлять ему раз в день всё необходимое и ни под каким предлогом не слушать того, что он пожелает Вам открыть. Вы должны угрожать ему смертью, если он заговорит с Вами по любому вопросу, помимо его повседневных нужд».

На первый взгляд представляется маловероятным, чтобы простой слуга имел возможность совершить нечто такое, за что король обрёк его на пожизненное (как оказалось) заточение при соблюдении неслыханных предосторожностей: сохранилось письмо Сен-Мара, где он описывает меры, принимаемые им на случай своей болезни, с тем чтобы приносившие заключённому еду офицеры и солдаты не увидели его лица. В 1698 году комендант Бастилии сделал в своём дневнике запись о прибытии нового
губернатора, Сен-Мара, с таинственным узником в чёрной бархатной маске, ранее содержавшемся в государственной тюрьме в Пинероле. Он был препровожден в камеру, которая заранее, за несколько дней до этого, была, по приказу Сен-Мара, хорошо обставлена. Губернатор ел вместе с узником, перед этим тщательно заперев двери камеры. Слуга передавал ему блюда из соседней комнаты. Губернатор даже спал в одном помещении с узником.

2

Если ешё учесть, что посетивший заключённого военный министр Лувуа разговаривал с ним стоя, с почтительным вниманием, а на содержание его отпускались большие суммы (Лувуа не раз напоминал Сен-Мару, чтобы он кормил узника всем, что тот захочет), представляется естественной мысль, что слуга Эсташ Доже – лишь псевдоним какого-то знатного человека.

Но на этом пути (на него свернули многие) имеется серьёзное препятствие: многозначительное замечание весьма осведомлённого автора, Вольтера, писавшего об удивлении, которое вызывает то обстоятельство, что когда неизвестный в маске был заключён в тюрьму, «в Европе не исчезла ни одна сколько-нибудь значительная персона».

Большинство исследователей «тайны маски» до сих пор считали и считают вопрос: кого скрывали под нею? Если не мудрить и принять всерьёз слова военного министра о бедном слуге Эсташе Доже, то окажется, что задавшиеся этим вопросом, что называется, ломились в открытую дверь. И тогда всплывает действительно ключевой для решения проблемы, вопрос: за что был пожизненно заточён этот несчастный слуга и почему нельзя было видеть его лица? Почему король (сохранилось его письмо) так опасался, что он сбежит из тюрьмы? Почему с ним обращались хорошо, кормили тем, что он только захочет, обставляли камеру, как жилую комнату, но под страхом казни запрещали рассказывать что-либо о себе? О чём он мог рассказать?

Может, об остолбенелом взгляде дюнкерского губернатора, капитана Воруа, когда тот впервые увидел его (потом он руководил его арестом и перевозкой в Пинероль)? Может, о поездке через некоторое время с губернатором в Париж в скрывающей лицо шляпе? Может, о том роковом миге, когда он, слуга, стоял рядом с королём перед большим зеркалом, оцепенело всматриваясь в обоих и различая только по одежде? Может, о том, как, вернувшись домой, он терзался в тревожных догадках о своём будущем, а в это время в далёком Пинероле уже особым образом отделывалась в государственной тюрьме для пожизненного, без суда и следствия, заточения человека, единственная вина которого заключалась в поразительном сходстве с Людовиком XIV?

Вот почему совестливый «король-солнце» не повелел тайно умертвить свое «зеркальное отражение», с которым военный министр невольно разговаривал стоя, но опасаясь возможного использования двойника для насильственной тайной подмены монарха, со всеми вытекающими для него последствиями, был вынужден обречь несчастного слугу на вечное заключение в максимально облегчённых условиях. Вот почему узник не раз жаловался на несправедливость судьбы, о чём Сен-Мар доносил военному министру. Вот почему Эсташ Доже с 1674 года находился в одной камере с пожизненно заключённым Фуке и его камердинером (при строгом условии, что его, Доже, не видели посетители суперинтенданта), а после смерти Фуке в 1680 году – вместе с камердинером до смерти того в 1687 году. Вот почему новый военный министр, Барбезье, в первом же своём письме к Сен-Мару в 1691 году упоминает только об одном узнике, находящимся под его надзором уже 20 лет, и просит соблюдать прежние осторожности в переписке о нём

3

Кстати, из всех заключённых Сен-Мара только Эсташ Доже находился к этому времени                                                                                                                                                       
под его охраной 22 года, остальные – много меньше 20 лет. Вот почему король не уставал интересоваться всем, что касалось этого заключённого в течение 34 лет, до самой его смерти…Чёрная бархатная маска действительно скрывала не личность слуги Эсташа Доже, а лицо, неотличимое от лица царствующего монарха. Вот почему, когда это лицо, старея, начало терять сходство, строгости режима сохранения тайны тоже стали ослабевать: так, за 2 года до смерти в преклонном возрасте в 1703 году его могли уже поместить в камеру с непожизненным узником. Вот почему посвящённый в тайну маршал де Ришелье, в ответ на расспросы о ней, заявил: «…К началу нашего века, когда этот узник скончался, …он уже не имел никакого значения, но в начале своего царствования Людовик XIV повелел его заточить, исходя из высших государственных интересов ».

Впервые предложенная автором версия о королевском двойнике проста и непринуждённо отвечает на все вопросы.

*** Статья Тайна «железной маски» была опубликована в газете «Зеленоград сегодня», № 53 и 55, 2001 г., а также в газете «Хамовники день за днём»,№ 3, 2002 г. под названием «Железную маску» звали Эсташ Доже. Но кто он? Николай Фёдорович опровергает Вольтера и в журнале «Чудеса и приключения» № 11, 2002 г.